О былых свершениях и делах Управления «Химстрой» и его подразделений всегда интересно узнавать из первых уст – будь то директор, инженер, рабочий. Хоть и написано немало об этом крупнейшем в советское время строительном главке на территории нашей области, и даже книги изданы – живой разговор, общение с ветеранами всегда привносит что-то новое, показывая судьбы конкретных людей, их помыслы и устремления.

И когда Анатолий Павлович Бульченко, последний директор Комбината железобетонных изделий № 1 Химстроя, проработавший в этой должности почти 30 лет, предложил организовать для нас встречу со своими девчонками-комсомолками, которые ударно трудились на комбинате, мы, конечно же, согласились. Нам, разумеется, был интересен и сам Анатолий Павлович, которого мы и попросили первым начать разговор о былом за чашкой чая в редакции.

Последний директор

- На КЖБИ-1 я приехал в 1972 году, в августе, после окончания Томского инженерно-строительного института, – приступил он к рассказу. – За шесть лет прошел все ступеньки роста от мастера до главного инженера. А в марте 1979 года меня назначили директором.

Тогда комбинат представлял собой четыре бетонно-смесительных узла, которые выпускали бетон по разным фракциям. Один завод выпускал бетон для изготовления железобетона на градильни СХК, другой завод – пенобетон, третий – работал в аэропорту для строительства взлетно-посадочной полосы, и четвертый – выдавал бетон внутри комбината. В его состав входил большой арматурный цех, и мы до 1000 тонн в месяц выпускали, перерабатывали арматурной стали. В сложные времена, когда началось строительство Томского нефтехимического комбината, мы даже работали в три смены.

Еще было два формовочных цеха, где производили сборный железобетон, и три открытых площадки.

В напряженные годы численность предприятия доходила до 800 человек, в том числе инженерно-технических работников – до 120-ти. Инженеры в основном все были техники и практики. С 1970 года начали поступать инженеры по распределению из ТИСИ, с которым заключил соответствующий договор Петр Пронягин, возглавив Химстрой. 
Первая большая работа при моем участии – изготовление железобетонных изделий на теплосеть дальнего теплоснабжения: от СХК вода шла в Томск на обогрев домов.

Параллельно мы работали на строительстве томского водозабора, который питает водой Томск. Кроме этого, делали в аэропорту взлетно-посадочную полосу. А еще выполняли другие работы – для СХК, Томска и Северска.

С 1976 года приступили к большой стройке, а началась она с создания базы строительной индустрии, которая должна была обеспечить железобетонными и бетонными изделиями новую стройку – Томский нефтехимический комбинат. Но базу, как это бывает, начали строить поздно, и вся нагрузка легла на наше предприятие. Поэтому приходилось работать в две-три смены. Чего мы только не творили – и в деревянной опалубке, и в металлической! Но все-таки основную массу железобетона поставили на ТНХК. Вот заводы полипропилена и метанола построены силами нашего предприятия.

А дальше уже ввели базу строительной индустрии с комбинатом железобетонных изделий, и нам немного легче стало.

Когда настали сложные времена, примерно с 1992 года по 2000-й, приходилось решать разные вопросы. Бывало, по шесть-восемь месяцев не выдавали зарплату. Приходилось ездить и покорять весь Западно-Сибирский регион – продавать железобетон, где за деньги, где в обмен на товар. У нас на заводе даже была созданы бригада по вылову рыбы и бригада по забою скота и заготовке мяса для своих работников.

Первые строительные кооперативы были организованы у нас на заводе. Например, по изготовлению мягкой мебели. Вот сейчас в регионах страны введут раздельный сбор бытового мусора, а мы уже в 80-е годы начали собирать пластмассовые бутылки, рубить и прессовать их и сдавать в Новосибирск на переработку. В то время у нас такой кооператив был.

В эти годы денег не хватало. А людей надо кормить – у всех семьи. У нас тогда на нашем домостроительном комбинате даже забастовки проходили, и люди останавливали производство, потому что не хватало денежных средств. Работали, крутились мы, как могли.

Думали: здесь тайга и медведи ходят

Три наши орденоносные гостьи – Лидия Поляк, Лилия Емельянова, Валентина Гусева – приехали в наш закрытый город на стройку в 1956 году по призыву комсомола. Причем Лидия Сергеевна и Лилия Васильевна учились в одном учебном заведении – Среднеазиатском политехническом техникуме г. Ленинабада, в одной группе, и ехали они из солнечного Таджикистана в далекую Сибирь в одном поезде и вагоне.

- В 1952 году мы поступили в техникум, – вспоминает Лидия Поляк. – Учась на четвертом курсе, узнали о комсомольском призыве, который был только что объявлен. И мы, 13 человек из группы, решили поехать сюда на стройку.

Встретили нас здесь очень тепло и радушно (железнодорожный состав пустили прямо в закрытую зону), угощали пряниками и горячим хлебом, затем посадили в автобусы и повезли в баню, а потом – в общежитие, где нас с Лилией поселили в одну комнату. 
На следующий день вышли на улицу осмотреться. Приехали-то – темно уже было. Увидели дома, улицу Первомайскую… Удивились, обрадовались: «Ой, девчонки, да здесь же настоящий город!» А нам-то говорили, что здесь тайга и вообще медведи ходят. Не хотели отпускать нас. Потому что после техникума мы должны были ехать по направлению в Туркмению на железнодорожную станцию лаборантами. В горкоме нам отказали в выдаче путевок, но потом, созвонившись с Москвой, разрешение дали. В столице, как нам сказали, рассудили так: «Они же не за границу собираются. Все равно на благо Родины будут трудиться. Так что отпускайте, выдавайте путевки».

День своего прибытия, 2 августа, мы отмечали в старом ресторане «Сибирь». А потом уже пошли устраиваться на работу. Кого-то кадровики начали устраивать по рабочей сетке, кого-то – малярами. А мы гордые, с дипломами. Выкладываем их.  На что слышим: «Ой, а куда вас распределить, я не знаю. Надо посоветоваться».

Узнав об этой ситуации, начальник стройки Михаил Царевский дал указание организовать трехмесячные курсы для нас, после окончания которых, сдав экзамены и получив дипломы мастеров строительных работ и материалов, нас направили на завод железобетонных изделий. Раньше он назывался районом строительных материалов и деталей.

Распределили нас по цехам, в которых рабочими в основном работали солдаты, обязанности мастеров исполняли лейтенанты, а начальников цехов – капитаны, командиры рот. И мы стали возглавлять коллективы, работать.

Меня распределили мастером на бетонный завод. Самая основная наша задача – обеспечить все заявки и подать раствор и бетон к началу смены в районах. У нас был строгий график: завод начинал работать в семь часов, а стройка – в девять утра. Боже упаси нарушить график.

А прежде чем подготовить завод, надо мерзлый песок, который разгружали с песчаного карьера, закачать в бункеры подогрева. Представьте, зимой такие песчаные глыбы!

Приходилось и слесарей, и сантехников брать в помощь, чтобы песок закачать.

- А с будущим мужем здесь познакомились? – спрашиваю Лидию Сергеевну.

- Мой муж с Украины. Здесь служил и остался в строительной воинской части. Так нас свела судьба – общие интересы и прогулки. Сыграли комсомольскую свадьбу, которую нам организовали на 29-м квартале. От горкома партии нам вручили подарок – ключи от квартиры в новом доме.

30 лет мы с мужем вместе отработали, двое детей у нас было. А когда он умер, его хорошо проводили. От профкома выделили деньги, купили ему новую одежду, заказали поминки в столовой. Я поблагодарила нашего директора Анатолия Павловича за эти добрые действия. У нас отличный был директор. Когда надо, он был требовательный, строгий. Но и доброты ему не надо занимать – отзывчивый, добрый, всегда поможет. Он за коллектив держался, а коллектив – за него. И все работы нам были по плечу!

Продукция уходила влет

- А как комбинат обновлялся? – интересуюсь.

К разговору подключается Анатолий Павлович:

- Мы всегда следили за новым оборудованием, которое выходило в стране, прежде всего. Как я уже говорил, стройка ТНХК началась несколько позже, чем была готова база строительной индустрии. И мы были вынуждены заниматься у себя на заводе реконструкцией. Лилия Васильевна Емельянова как главный технолог специально ездила для этого в командировки. Привезла чертежи оборудования на установку по изготовлению железобетонных колец. Мы эту технологию сделали. Мы реконструировали все полигоны, где у нас были краны малой грузоподъемности, которые плечами толкали. Приобрели через министерство большие грузоподъемные краны – от 10 до 25 тонн. Потребовались балки 18-метровые – смонтировали соответствующие нитки, ферму. Лилия Васильевна в этом принимала активное участие.

В арматурном цехе под ее руководством была создана специальная бригада, которая занималась модернизацией и реконструкцией оборудования. Мы и сами много чего придумывали, делали из станков, оборудования.

Конечно, проводили и реконструкцию строительную. Раньше моторный цех занимал два пролета. Мы вынесли склад готовой продукции и склад металла на улицу, а внутри разместили дополнительное оборудование для того, чтобы делать широкую сетку для изготовления дорожных плит и прочего.

На заводе, где мы производили пенобетон, у нас стояли два автоклава, с которыми работали солдаты, – туда заталкивали вручную вагонетки по узкоколейке. Утром открывают автоклав, где под высоким давлением паром прогревался утеплитель, жарища – под 80 градусов, выталкивают вагонетки. Мы этот утеплитель потом грузили в железнодорожные вагоны и отправляли по всему нашему министерству.

Когда спрос на такой утеплитель упал (появился пенопласт, полистирол), мы автоклавы выбросили и сделали два новых пролета: в одном разместили арматурное хозяйство, в другом – производство сборного железобетона.

У нас не было года, чтобы мы не привнесли  что-то новое, не смонтировали у себя на заводе. Потому что без этого нельзя было.

- Это способствовало повышению производительности труда, увеличению объемов выпуска продукции? – уточняю.

- Разумеется. Например, производство товарной арматуры с 400 тонн у нас выросло до 800 тонн, сборного железобетона – с 4 тысяч кубов до 10 тысяч кубов в месяц. И все это в Химстрое уходило влет. Всегда чего-нибудь на стройке не хватало, всегда мы были на пике критики. А стройка с каждым днем все больше и больше развивалась.

Болели за дело

Интересным был рассказ и Лилии Васильевны Емельяновой, которая на этом предприятии выросла до должности главного технолога.

Сначала она попала на полигон в Белобородово, но продержалась там совсем мало, нужнее оказалась в другом месте. Ее перебросили на Кузьминку, где она сначала поработала в качестве лаборантки, потом попала на площадку Б – на бетонный завод, который обслуживала одна рота. Затем ее перевели в цех КЖБИ-1.

Когда Лилия Васильевна попала в арматурный цех, сначала техником по заказам, она не знала, что такое арматура. Но потом освоилась. Вместе с другими специалистами интересовалась технической литературой, искала то, что нужно предприятию, ездила в командировки перенимать опыт. 

Что представлял собой изначально арматурный цех? Он был дощатый. Женщины вязали кольца из проволоки. Работа эта была трудоемкой и малооплачиваемой. Денег не хватало, девчонки голодали. Выручал их главный бухгалтер Коган, который к ним по-отцовски относился. Постепенно женщин стали убирать с этой тяжелой работы…

О многом еще рассказала Лилия Васильевна, отметив, что коллектив на комбинате был дружный, болеющий за дело, который не только добивался высоких производственных результатов, но и активно участвовал в различных творческих и иных мероприятиях.

Мотористка

Валентина Николаевна Гусева в наш закрытый город на стройку тоже приехала по комсомольской путевке из города Электросталь, где работала на заводе мотористом водоснабжения. Здесь три месяца училась на каменщика. Потом в составе женской бригады достраивала ТЭЦ. Затем были другие объекты.

– Работа очень тяжелая. Зимой, чтобы раствор не замерз, топили печки, разводили внизу костры. Затем из бойка – из небольшого деревянного корыта, поднятого краном наверх, черпаешь 10-килограммовой совковой лопатой раствор, кладку делаешь. Выработать его надо быстро, ведь машина привезла 2,5 куба раствора, а за ней придет еще одна машина, а затем – еще одна. Вот три машины раствора в день мы и брали, чтобы выполнить задание, которое нам дали, – говорит Валентина Николаевна.

Каменщиком она проработала недолго. Пришлось уволиться, когда родился сын. Потом, когда все же удалось его пристроить, няню нашла, выучилась на моториста и устроилась в оном качестве на КЖБИ-1 – развозила на мотовозе по узкоколейке бетон по площадке – по трем пролетам, где его затем рабочие укладывали по опалубкам.

Делала это хорошо, за что и получила, как и другие наши гости, высокую награду, точнее, две – орден Трудового Красного знамени и орден Славы III  степени.

Отметим, что на стройке наши героини познакомились со своими будущими мужьями. Здесь они трудились, вышли замуж, родили детей. Как они говорят, довольны и счастливы, что так сложилась у них судьба.

За чашкой чая они еще долго вспоминали тех, с кем работали, не скупясь на похвалы в их адрес, отмечая их достоинства. По всему было видно, что в душе они остались такими же девчонками-комсомолками, какими были, приехав в Северск в далеком 56-м году.

Александр ЯКОВЛЕВ
Фото Автора