3 декабря 2023 года Василию Михайловичу Никитину, ветерану Великой Отечественной войны и бывшему несовершеннолетнему узнику концлагерей, исполнилось девяносто семь лет. 

Когда началась война, Василию Никитину, уроженцу села Пятое Скляево Воронежской области, не исполнилось и пятнадцати лет. Он только что окончил восьмой класс, планировал продолжить учебу. А вечером 22 июня прискакал на лошади нарочный из военкомата, сообщил: «Немцы на нас напали!»

- С этого и началось, - вспоминает ветеран. - В воскресенье ночью в военкомат стали приглашать мужчин из деревни. И где-то в течение суток побывало в нем все взрослое мужское население – уточняли прописку, ставили на учет. А на второй или третий день стали им потихоньку приходить повестки – призывали на военную службу. И в течение месяца или двух все мужчины были призваны из деревни.

Бросив учебу, Василий около года проработал в колхозе. А в конце 41-го его направили дежурить в сельский совет. Лошадь ему дали, и на ней он как вес­товой или посыльный ездил по деревням, в район. Оставлял там документы, выполнял другие поручения председателя сельсовета и его секретаря. 

- В июле 1942 года вдруг большая масса людей стала двигаться на восток через соседнюю деревню, - рассказывает Василий Михайлович. - Большой нескончаемой колонной шли люди, тракторы, повозки. И в это время стали появляться в небе немецкие самолеты. Председатель сельсовета дал мне красную ткань и послал к портнихе, чтобы она из нее сшила мешки, чтобы можно было в них сложить документы и выехать, эвакуироваться. Все уже чувствовали, что немцы прорвали оборону. Уже эвакуированные, которые бежали, говорили, что немцы наступают.

Но добежать до портнихи он не успел. Прилетели немецкие самолеты и стали бросать не листовки, как он подумал в те первые секунды, а бомбы, от свиста которых душа замирала и сердце отчаянно билось. Они рвались среди тех эвакуированных людей, шедших по большой дороге. А некоторые из бомб рвались совсем недалеко от него. И он, мальчишка, упавший на землю, пытавшийся в ней пропасть, спрятаться, раствориться, чувствовал, что еще чуть-чуть, и они к нему прилетят.

После того, как закончилась бомбежка, Василий Никитин вернулся в сельсовет – окна разбиты, никого нет. Оставив там красный материал, которому не суждено было стать мешками, он оврагом, а потом полем вернулся домой, где жил с мамой, двумя младшими сестрами и матерью отца (отец был призван в армию в 41-м, получил тяжелое ранение и умер, как потом узнала семья, в госпитале).

- А в это время, смотрю, уже в нашу деревню, которая была примерно в двадцати пяти километрах от районного центра и тридцати километрах от города Воронежа, западнее, нахлынули немецкие войска. Танки, бронемашины, мотоциклисты, орудия. Буквально каждый дом был окружен этой техникой, - продолжает свой рассказ ветеран. - Начались мучения и жителей нашей деревни, и всех других. Немцы позанимали все хаты. Выгнали жителей, которые кто в сарай, кто в подсобное помещение, кто в пристройку переместились. А мы решили в погреб забраться. Потому что уже бомбежки велись каждый день, и ночью они были. В нем мы где-то полтора месяца находились – до августа. А потом немецкое командование объявило, что всех будет эвакуировать. Сказали выйти утром в семь часов на улицу. Построили в колонну. Причем в ней находились не только жители нашей деревни, но и многие люди, которые бежали откуда-то с запада и где-то пытались переждать, приютиться. И пешком под конвоем автоматчиков нас погнали на запад.

Получается, что нас оккупировали и отправили в западные районы как рабочую силу к немцам. Так вот, трое суток нас вели под конвоем. Довели до станции Курбатово. Там загнали в какое-то помещение, в сарай или еще что-то – за колючую проволоку. И там мы пробыли около недели по существу почти без воды, без еды. Кое-что мы с собой схватили, там где-то перекусишь немножко, потом где-то найдешь водички.

После этого нас погрузили в эшелоны и отправили еще дальше. Довезли до станции Волоконовка – раньше она входила в состав Курской области, сейчас – в состав Белгородской области. И с этой станции потом нас развезли по деревням. Поместили где-то к кому-то на квартиру. И взрослых стали привлекать к работе. Пробыли мы в той деревне до освобождения Красной армией. Это, наверное, уже был январь 43-го. Тогда немцев под Сталинградом разбили, они отступали.

Василий Михайлович в деталях помнит, как тогда произошла страшная трагедия в той деревне. Понимая, что немецкая власть уходит, староста и полицейские напились самогона и решили ночью учинить расправу над активистами колхоза. Человек двенадцать за ночь убили, растерзали. Убили и женщину, которая, спасаясь, забежала в их временное пристанище-жилище. Сначала маму Василия приняли за нее, но поняли, что ошиблись, и продолжили шарить в комнатенке.

- Эту женщину полицейские обнаружили на печи, - рассказывает ветеран. - Схватили ее за волосы, стащили. Я сидел около печки. Была хоть и ночь, но от снега на улице видимость в комнате была нормальная. Я посмотрел на эту женщину – у нее глаза как будто остекленели, остановились от испуга, от ожидания, что будет. Выволокли ее за порог, и я услышал стук. Они все пошумели, сани проскрипели. Уехали. Оказывается, они ее тут убили. Она лежала какое-то время. Потом ее отнесли к сараю, который строился. А когда утром вышел немножечко подчистить снег, смотрю – там целая гора трупов уже лежит.

Вспоминать Василию Михайловичу эту трагедию, да и другие страшные события (только один его рассказ о том, как в него целился из пистолета немец, сидя на крылечке дома, чего стоит!) нелегко.

- В чем секрет вашего долголетия? - спросили журналисты, пытаясь отвлечь ветерана от тягостных воспоминаний. 

- Думаю, главное заключается в том, что должна быть физическая нагрузка, постоянное движение, способность переносить все трудности – голодовку, мучения. И потом в моем случае многое, по-видимому, определяла армейская закалка, - оживился Василий Михайлович и стал рассказывать о своей военной службе, на которую был призван в декаб­ре 1944 года.

Затем через пять лет он поступил в Казанское военно-политическое училище, после окончания которого был направлен для прохождения службы в военно-строительные части Министерства среднего машиностроения – в город Красноярск-26.

В 1967 году он был переведен для прохождения дальнейшей службы в город Томск-7, в войсковую часть 20161. Вначале его назначили на должность пропагандиста военно-строительного полка, затем - агитатором полка, а впоследствии - инструктором отдела политработы Управления военно-строительных частей. 

- Конечно, я ощущаю свой возраст, - говорит он. - Чувствуются многие болячки. Уже перенес три операции. Чем занимаюсь? С сыном общаюсь, который здесь, в Северске, живет и нас навещает. Со вторым сыном, младшим, переговариваемся по телефону – он в Витебске живет. Там служил, демобилизовался, женился. Иногда сюда приезжал. Вообще больше по хозяйству в доме хлопочу.

Вышел на пенсию полковник в отставке Никитин в 1978 году. После этого Василий Михайлович проработал еще одиннадцать лет, как он говорит, вольнонаемным. А в 1990 году он, как и его супруга, ушел уже окончательно на заслуженный отдых. 

Правда, он после этого много лет участвовал в городских общественно-политических мероприятиях, в ветеранской работе, которую по состоянию здоровья прекратил в прошлом году. 

Он всегда был человеком с активной жизненной позицией и по-другому свою жизнь не мыслил. А люди, хорошо его знающие, говорят, что Василия Михайловича отличало и отличает доброжелательность, трудолюбие, рассудительность, порядочность и ответственность.

Александр ЯКОВЛЕВ
Фото автора