70 лет назад, 20 августа 1945 года, постановлением Государственного комитета обороны СССР был создан Специальный комитет при ГКО СССР для управления работами по урану. Эта дата стала днем рождения атомной отрасли страны.

Начав строительство комбината в 1949 году, наши отцы и деды совершили, казалось бы, невозможное: всего за четыре года построили в сибирской тайге комбинат и обеспечили выпуск «начинки для атомных бомб». Тогда в условиях холодной вой­ны это было очень важно, и недаром строители и первые работники Сибирского химического комбината с гордостью говорят о себе: «Мы ковали ядерный щит нашей Родины». Сейчас времена изменились, но не изменился профессионализм работников комбината. Новое поколение готово реализовывать такие же амбициозные задачи, как и люди, получившие первую продукцию комбината.
О трех поколениях атомщиков и их роли в истории мы говорим с Геннадием Петровичем Хандориным - почетным гражданином Северска, экс-директором Сибирского химического комбината.

Дело государственной важности
Перед первым поколением российских атомщиков, которое было представлено великолепными учеными (физиками, химиками, металлургами и другими специалистами), стояла задача государственной важности – создать атомное оружие в Советском Союзе. Это героическое поколение выполнило эту нелегкую задачу с честью и в очень короткий срок. И это при том, что экономика нашей страны после Великой Отечественной войны была практически разрушена. Взрыв в 1949 году первой атомной бомбы в Советском Союзе был воспринят как большое достижение. Кстати,  уже тогда у советских ученых возникла идея научиться использовать атомную энергию в мирных целях.
В 1954 году под руководством И.В. Курчатова в СССР  в Обнинске запустили первую атомную электростанцию. Конечно, по нынешним меркам она была очень маломощной – всего-то 5 мегаватт. Тем не менее это был первый эксперимент по использованию мирного атома.
-  А в 1958 году атомная станция у нас на «почтовом», - рассказывает Геннадий Хандорин. -  Я помню заголовки газет тех времен: «В Сибири создана первая промышленная АЭС!». Конечно, названия города не было, но мы-то здесь все равно нос задирали, ведь по уровню мощности наша станция была по-настоящему промышленной: общая ее мощность после того, как были достроены обе ее очереди, достигала 600 мегаватт. Аналогов этой станции в мире не было!
Но не стоит забывать, каких трудов это стоило, ведь надо было не просто разработать конструкцию, испытать ее, а поставить все это дело на серийное производство оружия. Атомную энергетику нужно было развивать в промышленном масштабе. Необходимо было создать промышленную индустрию для того, чтобы выпускать серийно изделия и оборонного, и мирного значения. Вот этим и занимались мы, представители второго поколения атомщиков, работники СХК.
Именно на Сибирском химическом комбинате были запущены производства, которые позволили не только догнать США по количеству атомного оружия, но и существенно опередить. 

Рабочий класс – золотой запас
- Мне довелось поработать с представителями первого поколения атомщиков. Это удивительно талантливые, целеустремленные, работоспособные и очень интеллигентные люди, - говорит Геннадий Петрович.  -  И вот это сочетание  энциклопедических знаний, фанатичной преданности своему делу и замечательных человеческих качеств, таких как доброта, честность, вежливость, скромность  - для меня стало идеалом ученого, производственника, руководителя.
Сейчас, когда много говорится о том, что надо поднимать престиж инженерного труда, Геннадий Хандорин соглашается с этой задачей. Правда, при этом он отмечает, что и о рабочих профессиях не стоит забывать, ибо без крепкого рабочего класса невозможно было бы ни становление, ни развитие атомной отрасли. Да и в обозримом будущем, судя по всему, без рабочих рук комбинату тоже не обойтись.
- А сегодня у некоторых порой проскальзывает пренебрежительное отношение к рабочему человеку, - говорит экс-директор. - Но как можно назвать лузерами уникальных специалистов? Это же мастера своего дела, которые работали  честно, вдохновенно, самоотверженно, а ведь не секрет, что, первоначальные технологии, с которыми мы начинали работать, были очень несовершенны, что условия труда на комбинате были очень тяжелыми. Я помню: в первой смене, которой мне довелось руководить на сублиматном заводе, старшим аппаратчиком была Саша Филатова  (в те времена женщинам не воспрещалось работать на таком производстве, ибо мы плохо знали опасность атомного производства). Как сейчас помню ее - в суконной спецодежде (роба, куртка, через плечо – противогаз, в карманах – гаечные ключи), она ловко управлялась как с оборудованием, так и с коллективом. Энергичная, работящая, эмоциональная, справедливая и веселая. Она умела увлечь личным примером.  И я с великим почтением с тех пор и поныне отношусь к рабочим. Помню, когда я работал на 25-м объекте, была установка – быть первыми везде: в производстве, в соцсоревновании, в спорте, в художественной самодеятельности. И мы очень старались быть настоящими лидерами, когда выполняли производственные задания, когда участвовали в конкурсах профмастерства, фестивалях и спортивных соревнованиях. Очень мудрая политика тогда была – строить одновременно с производственными корпусами дом культуры, стадион, кинотеатр, развивать социальную сферу. И мы, работающие на комбинате, считали, что нам выпала великая честь быть атомщиками, жить в молодом и перспективном городе.
У Геннадия Петровича очень много личных воспоминаний о тех временах. Он убежден, что традиции советских директоров достойны продолжения.
-  К примеру, тогда было принято, чтобы руководители заводов, цехов, входящих в СХК, вели приемы по личным вопросам, ибо руководитель должен знать о работниках все. Знать  не только, как они работают, какое у них образование, есть ли опыт; но и то, чем живут они после смены – какие проблемы есть в семье, чем увлекаются, необходима ли в чем-то помощь. Если ты хочешь быть хорошим руководителем, а не держимордой, надо сделать себя доступным для подчиненных. Ты должен выслушать каждого и по мере возможностей помочь. В цене был не популизм, а реальные дела, а еще честность и справедливость. И для меня высшей наградой было уважение рабочих.

Фантазия как двигатель прогресса
Второму поколению атомщиков предстояло создать атомную индустрию с высокой культурой производства. И эта задача оказалась специалистам по плечу. В 1960-70-е годы прошлого столетия Сибирский химический комбинат бурно развивался: запустили радиохимический завод, затем построили химико-металлургический завод, на 45-м объекте запустили четвертый и пятый аппараты. Когда говорили, что наш комбинат является самым крупным в мире, то имели в виду не численный состав работающих здесь, а количество разнородных производств, которые были сконцентрированы в одном месте.
- Казалось бы, плановая экономика, строгий надзор по всем статьям и направлениям, но и инициатива приветствовалась, - говорит Геннадий Петрович. - И это научное творчество, а затем реализация этих находок, открытий на производстве давали поразительные результаты.
И примеров тому экс-директор СХК привести может много. Так, Геннадий Петрович рассказал нам, как под руководством Александра Ивановича Карелина в те годы были созданы и внедрены в производство современная технология и оборудование переработки отработавшего ядерного топлива, позволившие резко увеличить производительность радиохимического завода и сохранить Сибирский химический комбинат до настоящего времени. И сегодня разработки Александра Ивановича специалисты атомной отрасли называют революционными. На РХЗ он внес колоссальный вклад в развитие атомной промышленности, продвигая экстракционные процессы. В то время СХК первым в отрасли, отойдя от так называемой цельноацетатной, перешел на экстракционную технологию, благодаря чему значительно улучшилось качество получаемого продукта и снизились затраты. И по сей день северские технологии в этом плане совершеннее зарубежных.
На химико-металлургическом заводе А.И. Карелин также приложил свои знания. Ему принадлежит инициатива создания так называемого треугольника (ХМЗ-РХЗ-СЗ), схемы переработки отходов ХМЗ, что позволило повысить уровни безопасности производства. Аналогичные схемы впоследствии внедрялись на других предприятиях отрасли. Талант  этого человека выражался в том, что его замыслы не были эфемерными, не оставались на бумаге. Он никогда не успокаивался, постоянно генерировал новые идеи и мог ими увлечь. Даже встречая непонимание и отрицание своих идей, он убеждал в своей правоте и бывших оппонентов.
- Это очень талантливый человек, можно сказать - фантазер. Но руководитель и должен быть в определенной мере фантазером, потому что без этого невозможно дальнейшее развитие, - резюмирует Геннадий Хандорин. - Как видите,  инициативу в те годы на комбинате не тушили, напротив, всячески развивали. Сейчас такие подходы тоже актуальны - новая производственная система Росатома очень созвучна научной организации труда, популярной в 70-е годы. Убежден, что и сегодня инициативу надо смелее развивать не только при усовершенствовании своего рабочего места, но надо стимулировать людей заниматься рационализаторством по-крупному. 

Задача для третьего поколения
Перед третьим поколением атомщиков, по мнению Геннадия Хандорина, стоит задача следующего уровня – перейти на реакторы с быстрыми нейтронами.
- Атомная энергетика, которую мы создали за прошедшие 70 лет, использует только один из изотопов урана – уран-235, которого в природной смеси изотопов содержится меньше 0,7%. Очевидно, что такое использование уранового сырья с учетом темпов развития атомной энергетики, строительства новых станций (сейчас только в Китае одновременно строят 60 новых блоков) нерационально! - говорит Геннадий Петрович. - Я подсчитал, что если в мире будет работать 1000 атомных реакторов мощностью 1000 мегаватт каждый, то все запасы уранового сырья будут израсходованы за 80 лет. Значит, надо научиться использовать весь уран! И позволят нам это сделать реакторы с быстрым нейтронами – такие, как БРЕСТ-300. Тогда урана нам хватит не на 80, а на 8000 лет. Впрочем, вполне возможно, что расход урана придется существенно увеличить из-за ввода огромного количества энергоблоков. Так, канадские специалисты подсчитали: для того, чтобы ликвидировать последствия тепловых эффектов (выбросы в атмосферу углекислого газа), надо прекратить работу всех электростанций и котельных, которые сжигают газ и уголь. Но для того, чтобы это осуществить, надо построить не 100, а 4000 энергоблоков. Но даже при таком развитии событий природного урана хватит для людей на 1-2 тысячи лет!
Кроме того, третьему поколению атомщиков предстоит решить и еще одну сложную задачу, связанную с обращением с накопленной радиоактивностью.
- В мире, по оценкам специалистам, запасы урана составляют 16 млн тонн. Представьте себе, если этот объем превратят в радиоактивные осколочные элементы. Это же огромная радиоактивность! По действующей сейчас технологии эти осколочные элементы заключают в стеклоблоки, которые могут лежать очень долго. В природе происходит выщелачивание этих радиоактивных элементов. Конечно, основную массу радиоактивности несут элементы после распада короткоживущих изотопов. И нужно только время, для того чтобы они распались. Здесь природа сама о себе побеспокоилась. Но для того чтобы полностью распались элементы с периодом полураспада в 30-50 лет, по закону требуется десять периодов полураспада. То есть получается, что могильник с осколками нам придется сохранять-эксплуатировать 300 лет. Это, конечно же, не дело. Нужно научиться избавляться от радиоактивности. Многие светлые умы бьются над этим вопросом – как ускорить радиоактивный распад? Когда человек научится управлять радиактивностью: убирать ее тогда, когда она вредна или не нужна и использовать, когда она нужна (к примеру, для излечения раковых болезней), вот тогда мы сможем сказать, что люди овладели атомной энергией до конца!

Ирина ЯКОВЛЕВА