2 ноября в гостях у Михаила Степановича Санникова, участника Великой Отечественной войны, побывали представители северской администрации, городского совета  ветеранов, центра социальной поддержки населения. Поздравили его с 90-летием, вручили цветы и подарок, персональное поздравление Президента РФ, почетную грамоту мэра ЗАТО Северск, денежные премию от губернатора Томской области, подарок от администрации и городского совета ветеранов.
Таким вниманием ветеран не избалован. Растрогался, разволновался. В Северске он с июля прошлого года. Сюда его, больного, пребывающего в подавленном состоянии, из подмосковной деревни привезла к себе Галина Афанасьевна Косолапова, младшая сестра его жены. Позвонил ей перед тем: «Забери меня. Я так больше не могу!» 
 
«Тикай, Мишка»
 
Как он там оказался один одинешенек? Кадровый офицер, уволившись из армии в 1966 году, он с супругой до 2007 года жил в Украине – в городе Херсоне. Говорит, оттуда им, по сути, пришлось утекать, оставив жилье, нажитое – настолько там обострилась ситуация в отношении русскоязычного населения. В начале декабря приехали они к дочери в Москву, а через три недели супруга, крепко заболев, умерла. Через несколько месяцев умерла и его дочь.
Решил он похлопотать на счет своего имущества, отправился в Херсон, где приболел, в госпитале пролежал. Подруга жены, украинка, его навестила. Говорит, будьте осторожны, аккуратны во всех своих действиях, поступках, только не осуждайте Украину, ни в коем случае никаких таких слов не должно быть. Выписался он из больницы, пошел посмотреть на свою квартиру. Узнав от соседки, что там уже вроде как хозяйничает какой-то мужчина, не стал заходить в свое жилище, где у него был любимый аккордеон, ружьишко и прочее барахлишко. «Давай, Мишка, тикай», - сказала соседка. И он поспешил на вокзал, купил билет и поехал в Москву.
А с внучкой у него отношения не то чтобы не сложились, у нее, как он полагает, и без того было полно проблем. Короче, из московской квартиры, где он прожил пять лет, она его снарядила в Подмосковье, в деревню, где присмотрела ему кое-какое жилье.
«Вот оттуда я его и привезла с черными ногами и в тяжелом состоянии, - говорит Галина Афанасьевна, младшая сестра его покойной жены. – Второй год уже пошел. Видите, Михаил Степанович уже немножко румянец нагулял. До  кухни без палочки ходит».
 
Переправа, переправа…
 
Родом он с Урала, ныне это Пермский край – из деревни Осиновая гора. Мать у него была домохозяйкой, отец – дипломированным кузнецом. В 1934 году семья переехала на станцию Чернушка, где он в 1942 году и закончил школу. А в декабре его призвали в армию и направили в Молотовское пулеметно-минометное училище, где он и остальные  курсанты постигали военное дело. В июле следующего года их отправили на фронт.
Прибыли они под Тулу в конце июля. Там их распределили по определенному количеству, кого куда - в часть, дивизию и так далее. Михаил попал в 217-ю стрелковую дивизию, в 740-й стрелковый полк, второй батальон, вторую пулеметно-минометную роту. И ночью они уже перемещались на передний край, который находился где-то в тридцати километрах. Прибыли. Санникова назначили командиром пулеметного отделения – «максимки». Это пулеметы Максим. С ними он и начал боевые действия в Брянской, Тульской областях.
«Где-то в августе мы уже участвовали в боевых действиях, - рассказывает ветеран. - Практически  сразу пришлось форсировать реку Десну. Нас, с пулеметом постарались в первую очередь перебросить на противоположный берег, чтобы мы прикрывали десантирующих через реку, чтобы их не могли с берега обстрелять. Форсировали реку более-менее благополучно. Там подождали, когда переправится весь батальон, и заняли оборону – до последующих указаний свыше. Приказали наступать: вот перед вами деревня Полужье, видите – поле. Оно простреливается. Будьте внимательны, осторожны. А какая там внимательность?!»
У Михаила Санникова пулеметный расчет был такой: два брата,  грузина Кикилашвили, еще двое русских – подносчики, и один стреляющий.
Артиллерийская подготовка по переднему краю противника. Команда: «вперед!». Заняли деревню. Выдвинулись в направлении станции. До нее Михаил уже не дошел, попал под минометный обстрел. Его ранило в руку, как он говорит, немножко косточку зацепило. Одного подносчика тоже ранило.
Попали оба в госпиталь. Там их подлечили и обратно – в родной полк, батальон, роту.
Так с товарищами с боями и продвигались вперед и дальше – до белорусской границы. Подошли к ней. Началось наступление в районе Гомеля. И вновь - форсирование реки Сож – притока Днепра. Опять пулеметный расчет Санникова среди первых переправляется на другой берег. Потом поступает указание: ребята, ваше направление – деревня Калиновка, а основной батальон будет наступать на другой населенный пункт. «Как шли? Это уже кто как сумеет. Кто падал и полз, чтобы как-то жизнь сохранить и поддержать пехоту, кто бежал вперед  - никто не знал, останешься жив, толи смерть найдешь», - говорит ветеран. Тогда его опять ранило – осколком.
 
Всякое бывало
 
И попал Михаил в медико-санитарный батальон. Рана у него стала заживать, и ему сказали: «Давай, будешь у нас вшивобойкой заниматься». Что это такое? «Знаете, что на фронте было. Я вот снимаю рубашку, стряхиваю –  столько вшей было. Потому что в наступлении – нет бани, нет возможности помыться. Лежишь в окопе – дальше никуда. И вот там, в госпитале, меня поставили командовать вшивобойкой, куда постоянно поступало на обработку определенное количество шинелей и  комплектов белья. Под моим началом было восемь солдат», - поясняет Михаил Степанович.
Пробыл он в госпитале шестнадцать или восемнадцать суток. А потом приехал представитель политотдела дивизии. Одного, второго, третьего подозвал: мол, напиши то-то и то-то. Почерк Михаила ему показался хорошим, и он распорядился: «Выписывайте этого парня. Я его забираю к себе в политотдел». Привезли его и еще двоих в этот отдел, и зачислили их в резерв политруков рот.
«Секретарь партийной комиссии дивизии Иван Егорович Тарасов встретил меня словами: «Ну что, Мишка – хренова задвижка, теперь будешь у нас служить. Пиши заявление на прием в партию, ведь ты теперь в резерве парторгов находишься. А работа у нас с ним была такая, - уточняет Михаил Степанович. - Едет Тарасов на передний край принимать в партию отличившихся бойцов, и я – с ним. У нас для этого две лошади было – коричневая кобылка Нежная и черный мерин Орлик. Вот садимся на них, и поехали. Лошадей – в укрытие, а сами на передний край ползем. Спрашиваем у командиров рот, взводов: кто у вас отличился в боях, кого вы можете порекомендовать в партию? Искали тех, кто достоин быть коммунистом. А потом из политотдела меня перевели в артиллерийский полк».
«Как питались на войне?» - спрашиваю его. Отвечает: «Нормально. Но всякое приходилось: и по трое суток не кушать, не пить. Потому что иногда – нейтральная полоса сорок-пятьдесят метров. Не высунешься. Высунулся. Успел убрать голову – хорошо. Не успел – дырка в голове. А пищу приносить с тыла, который от нас в двух километрах, не всегда удавалось. Ползти до нас триста-четыреста метров надо. Дополз – хорошо. Не дополз – там и остался. У нас старшина роты был Шошин. Термос с кашей на себя накинет. В руки – сумку с хлебом. И ползет к нам. Мы его как бога ждали».
Спрашиваю Михаила Степановича: «Вам после войны кто-то из сослуживцев снился?» Ветеран вздыхает: «Мне снились только мои подчиненные – два брата Кикилашвили, которые погибли. Они меж собой никак не могли помириться. И я старался их наставить на путь истинный. Мол, ваши распри не делают вам чести, имейте в виду, что мы находимся не где-нибудь, а на переднем крае. Вообще, у меня два  пулеметных расчета было. В живых остались только я и еще один».
Про пулемет Максим он говорит уважительно. Других тогда не было, точнее, были ручные пулеметы, старенькие. А «максим» весом 66 килограммов – очень стабильный, выручал в бою. Пулеметная лента – 250 патронов. Нажал на гашетку – можешь все их выпустить».
Про самые суровые испытания на войне Михаила Степановича можно было и не спрашивать. Конечно - это переправа, форсирование рек. Говорит, остальное все было более-менее нормальным. А здесь: на противоположном берегу -  противник, а ты – с этой стороны. Надо преодолеть водную преграду. «Где-то лодками, где - плотами. Но в основном были плоты, - уносится по реке памяти в прошлое Михаил Степанович. - И надо на него погрузить пулемет. До другого берега, может быть, сто пятьдесят-двести метров. Надо ж как-то преодолеть это расстояние. А попробуй это сделать на виду у всех. Ты – как на ладони. Доской гребешь и плывешь. И плывешь так медленно, и еще сносит тебя течением».
За форсирование Десны Михаил Санников был награжден орденом Красной Звезды, реки Сож – орденом Отечественной войны 2 степени. Потом были и другие награды. Но эти – самые памятные.
После войны Михаил Степанович окончил Ленинградское зенитно-артиллерийское техническое училище. Говорит, тогда и успел жениться, побывав на своей малой родине. Затем шесть лет прослужил в ГДР, в Потсдаме, в составе 2-й гвардейской зенитно-артиллерийской дивизии. Потом его, начальника цеха по ремонту артиллерии, направляли в Азербайджан, в Польшу. Побывал и в Ираке. Снова его направили в Азербайджан – уже в 389-ю ракетную бригаду, где в объединенной ремонтной мастерской  ремонтировались стартовые, пусковые установки, радиоаппаратура, стрелковое оружие, а также тягачи.
В 1966 году он уволился из армии. Говорит, ушел на гражданку капитаном, и за все это время, будучи на пенсии, дослужился до полковника запаса.
Полковнику никто не пишет. Но он наконец-то приобрел душевный покой. Он теперь не одинок. О нем заботятся. Его в сибирском городке Северске не забыли.
 
Александр ЯКОВЛЕВ
фото автора