Павлу Васильевичу Соболеву 88 лет, но, несмотря на свой солидный возраст, ветеран все так же живо, как в молодости, интересуется и политикой (видимо, сказывается работа политрука), и общественной жизнью (в городском совете ветеранов он самый активный участник не только «круглых столов», встреч со школьниками, но и спортивных состязаний). А еще наш герой с пристрастием обсуждает газетные публикации и пишет стихи (как ни крути, а он выпускник историко-филологического факультета ТГУ!). Павел Васильевич удивительный собеседник, который великолепно знает историю всей нашей необъятной страны в общем и Северска в частности. Знает не по страницам учебников, а по своим жизненным вехам: ведь ему довелось и крестьянским трудом заниматься, и Родину защищать во время Великой Отечественной войны, и Северск строить  (десять лет он командовал лагерями, основной контингент которых и стал первостроителямиатомграда). Павел Васильевич рассказчик удивительный - помнит много деталей, но не тонет в них; умеет сказать очень просто, щемяще и проникновенно о главном, общенародном и уже с высоты прожитых лет обобщить частное и личное, соизмерив прожитое и сделанное со временем, но при этом не делая скидку на обстоятельства. 
- Я очень хорошо помню свое детство. Я родился и вырос в глухой вологодской деревне, названной по фамилии моих предков - Соболево, - начинает свой рассказ Павел Васильевич. - До ухода в армию я работал в колхозе. Мой отец, окончивший церковно-приходское училище, считался грамотным, а потому ему доверили быть первым председателем колхоза. А вот мать ни одного дня в школе не проучилась, грамоты не знала. Все, что во мне есть хорошего, – это от мамы. Я ей очень благодарен за воспитание, терпение, трудолюбие. Мать и отец были очень разными: отец выпить любил, а пьяный становился агрессивным. Признаться, я долгое время считал отцом маминого брата – дядю Сашу, ведь если бы не его помощь, мы бы все во время войны умерли с голоду. Когда отец организовал колхоз, кулаки его сожрали, и отец был вынужден уехать из деревни. А мы остались в Соболево с матерью. Отец, конечно, приезжал, помогал, как мог, но сказывалось его увлечение водкой. Во время войны он остался в Ленинграде, погиб там во время блокады в январе 1942 года в больнице.
У четы Соболевых было пять сыновей и две дочери. Все парни ушли на войну.  Правда, меньше всех воевал Павел, поскольку был самым младшим. Старший его брат Александр был танкистом, в первые дни службы он горел в танке, потом  служил в министерстве обороны, в танковом управлении - занимался комплектованием танковых подразделений для фронта в Москве. Второй брат Николай 1913 года рождения был начальником связи полка, в 1942 году его в качестве инструктора направили в Югославию в партизанский отряд. Третий брат Анатолий 1918 года рождения был призван в 1938 году в армию. В 1941 году он должен был вернуться домой, но началась война. В результате он служил семь лет, был танкистом. В его истории было много сложных, даже сказал, критических, ситуаций. Он больше всех из нас имел наград. Сестра Анна во время войны работала воспитателем в детском доме, который эвакуировали из Карелии. Брат Борис 1924 года рождения служил в артиллерии.
А вот самого Павла, учащегося 9 класса, по повестке призвали в армию 19 ноября 1944 года, ведь 25 ноября ему исполнялось 17 лет. В этот день на новоиспеченных бойцов впервые надели военную форму.
- Я был хоть щупленьким, но физически хорошо подготовленным к службе в армии, потому что я постоянно занимался крестьянским трудом (мешки таскал, стога и скирды метал), - говорит Павел Васильевич. - Все мои братья прошли войну, были ранены, но все после войны вернулись домой.
Павла призвали во флот, но по состоянию здоровья с пересыльного пункта парня вернули назад (обнаружили повышенный сахар в крови). Что ж, вернулся в родную деревню, но дома пробыл ровно месяц - отправили служить в войска НКВД.
- Я попал в 52-й полк, входящий в состав 23-й дивизии, которая дислоцировалась в Ленинграде. Во время войны дивизия активно участвовала в обороне Ленинграда. Наш  полк был в Петрозаводске. Учебку (период обучения бойца) я проходил в Волхове, который только что освободили. Размещались мы в двухэтажной деревянной казарме, спальное место – нары, обтянутые брезентом. Матрасов, подушек и одеял не было. Все это заменяла шинель. Я даже потом стихотворение про это написал… Обмундирование – отдельная песня. Несмотря на то, что я носил 38-й размер обуви, мне дали ботинки 41-го размера. А еще выдали портянки, обмотки (1,9 м длиной трикотажное полотно, которое плотно наматывалось на ногу, захватывая край ботинка, – тогда грязь и вода не попадут в ботинок) и американские брюки. Не дай бог, если утром обмотки размотаются! Тогда пиши пропало – опоздаешь на зарядку, жди неприятностей, как миленький!
Поскольку Волхов переходил из рук в руки, город был сильно разбит. А потому окна казармы были затянуты брезентом. Правда, в потемках бойцы не сидели, ибо волховская электростанция работала. 23 февраля 1945 года Павел Соболев принял присягу.
- В начале марта 1945 года у нас закончился учебный период. Меня направили в один из гарнизонов в Финляндию – на станцию Суоярви. Там мы охраняли водокачку, которая обеспечивала водой паровозы, идущие с фронта и на фронт, - вспоминает ветеран. - На место мы приехали в начале марта 1945 года, а 5 мая нас подняли по тревоге. Это было в 18 километрах до Петрозаводска. Нас посадили в эшелон. А куда нас везут? Никто не знает!  Думали, что направляют в оперативные войска, которые борются с националистами (в Прибалтике ив Западной Украине их было много). Когда нас привезли в Киров 9 мая в 8 часов утра, мы узнали, что окончилась война. Чувство было двоякое. С одной стороны, радовались, что больше не будет похоронок, не будет калек… Но, с другой стороны, мы понимали, что нас везут на другую войну. Квантунская армия – сильная, коварная. Какой будет эта война? Мы даже предполагать ничего не могли…
27 мая 1945 года эшелон прибыл в Хабаровск, на станцию им. Н.И. Гродекова (это три км от границы). Там сосредотачивались воинские части, которые потом форсировали Амур. Шли в Японию. В ночь с 12 на 13 августа 1945 года Советский Союз вступил в войну с Японией. Туда перебросили часть, в которой служил Павел Соболев.
- Сейчас отдельные политологи говорят про эту Русско-японскую войну, что Советский Союз выступил как агрессор по отношению к Японии, что военной опасности Япониятогда уже не представляла. Это верно. Но нельзя сбрасывать со счетов, что во время Великой Отечественной войны там вынуждены были стоять 40 наших дивизий. Япония давно беспокоила Советский Союз на границах, - рассуждает Павел Васильевич. -Убежден, это была не агрессия, а возврат своей территории. В результате этой войны мы вернули порт Артур, порт Дальний, Курильские острова, Южный Сахалин  и еще ряд территорий.
Для проведения войны с Японией были созданы три фронта. 1-й Дальневосточный фронт, которым командовал маршал Кирилл Афанасьевич Мерецков. Он двигался со стороны Владивостока. 2-м Дальневосточным фронтом командовал генерал армии М. Пуркаев и Забайкальским - Маршал Советского Союза Р. Малиновский. Общее руководство операциями осуществлял заместитель Верховного главнокомандующего Александр Михайлович Василевский.
- Я воевал в составе 2-го Дальневосточного фронта. Японцы и не думали, что наши танковые части пройдут через эти безводные японские степи и войдут в тыл Квантунской армии. Наша часть шла по центральной Маньчжурии, вышла на г. Харбин. У всех фронтов были сложные театры военных действий. Со стороны Владивостока были большие сопки, горы, лесная местность. Со стороны 2-го Дальневосточного фронта было много преград в виде рек. А со стороны Монголии – степи. В штыковую атаку я не ходил. Я был в роте связи, в отделении радистов.
О радиостанции 6ПК Павел Васильевич говорит так, словно вчера тащил ее на себе.
- Допотопная, неудобная, капризная, - вздыхает наш собеседник. - Вот какая она, первая отечественная переносная радиостанция 6-ПК, созданная в Горьковской центрально-индустриальной лаборатории.
Начали разрабатывать ее в 1929 году, а приняли в эксплуатацию в 1931-м. Предназначена она для связи командира батальона с командиром полка и для работы в сетях артиллерийских дивизионов и полков. Станция могла работать телефоном и телеграфом, на стоянке и на ходу. Обслуживали ее два бойца-радиста.
Радиостанция состояла из двух упаковок: приемопередатчика весом около 13 кг и питания весом около 12 кг. В первой упаковке помещается приемопередатчик, аккумулятор и телеграфный ключ. Снаружи к ней крепились смотанные на рамки лучи антенны и три колена штыревой антенны. Во второй упаковке размещались две батареи, диспетчерский микрофон, двойной телефон (наушники), ЗИП, инструменты, блокнот для радиограмм и т.д.
- Я был вторым номером, а потому таскал коробку с питанием. Благодаря этой коробке я сегодня с вами разговариваю, - говорит Павел  Васильевич. - Эта радиостанция обеспечивала связь роты с батальоном. Нас направили в батальон, и мы попали в засаду. Это было дождливым сырым вечером 17 августа 1945 года. Мы шли между сопками и попали под обстрел. Нас было 12 человек. Четыре бойца сразу погибли.  Мы же часа два лежали в болоте. А что сделаешь с этими винтовками, когда у противника автоматическое оружие. Видимо, наши артиллеристы, поняв, что мы не дошли, открыли огонь. Под этим огнем мы и вышли из засады. Когда мы вышли, я обнаружил, что в коробке застряло шесть пуль. Коробка (деревянный ящик, набитый батареями) была надета на меня, как ранец, не будь ее, пули попали бы мнев спину.Вы знаете, о роли радиосвязистов в войне хорошо сказал вице-адмирал Г.Г. Толстолуцкий в своих воспоминаниях: «Непосвященным порой кажется, что и сама деятельность воинов-связистов выглядит однообразной, мало влияющей на исход военных событий. То ли дело разведчики, летчики, танкисты, подводники, катерники, пехотинцы, артиллеристы... Их служба полна романтики. Слов нет, и летчики, и подводники, и танкисты, и воины других специальностей проявили во время войны чудеса храбрости и героизма. Но связисты участвовали в ожесточенных схватках, порой не менее драматичных и захватывающих! Правда, схватки эти были не всегда широко известны. Велись они чаще всего в эфире... Связисты, не жалея ни сил, ни времени, настойчиво выполняли свой долг. Они доставляли в штабы необходимую информацию, обеспечивали оповещение войск об обстановке, о действиях противника, своевременно передавали в соединения и части боевые приказы и распоряжения командования».
В заветной тетрадке у Павла Васильевича есть стихотворение и о винтовке. Об этой «боевой подруге» он тоже может рассказать много интересного:
- Это уже позже радистов вооружили автоматами и пистолетами. А нам были выданы винтовки Мосина. Винтовка эта была верным другом пехотинцев, а в руках опытных стрелков показывала отличные результаты. Однако и нареканий у нее было немало: нерегулируемый спусковой механизм, поскольку тугой спуск не обеспечивал сохранения точности прицеливания во время выстрела. Дело в том, что во время войны, перейдя на упрощенные технологии и удешевление производства, ложи стали изготавливать из березовых заготовок зачастую недостаточной выделки и шлифовки, из-за чего возникали проблемы. Да и оптика оставляла желать лучшего. Неудачным было и расположение прицела, так что приходилось вытягивать шею при прицеливании, что нередко приводило к ошибкам и промахам…
В конце августа Соболев был уже в Харбине, а 17 ноября его с полком отправили обратно в Россию.
- Я продолжал службу в роте связи - был радистом сначала третьего, потом второго, а потом первого класса. Был командиром отделения, помкомвзвода, старшиной роты, старшиной хозяйственной роты. С этой должности я и уехал в военное училище в 1949 году, - рассказывает ветеран. - Я хотел поступить в Харьковское пограничное училище, но поскольку в это время пограничные и внутренние войска, бывшие в одном министерстве внутренних дел, разделились на управления, нас из внутренних войск в пограничные войска не взяли и направили в Казанское военное училище войск МВД, которое готовило офицеров для такой, как наша дивизия. Два года я учился в этом училище. Вот и получается, что я семь лет тянул солдатскую лямку - был призван в 1944 году, а в 1951 году мне только присвоили офицерское звание после окончания училища. Направили в Мариинск в Сибирский исправительно-трудовой лагерь. А в 1953 году прибыл сюда, в наш закрытый город. До 1957 года служил в войсковых частях Управления ВСЧ 20151 замкомандира и командиром роты, а затем в ИТУ, где прошел путь от инспектора до начальника ИТУ. Но это совсем другая история, история строительства самого большого в России атомного города.


Ирина ЯКОВЛЕВА