С Павлом Васильевичем Журловым, Героем Социалистического Труда, Почетным гражданином города Томск-7, заслуженным работником СХК, мы встретились накануне его 85-летия.

Свой день рождения, 16 июня, ему впервые суждено было встречать без любимой жены Любови Николаевны, которая 19 мая после тяжелой болезни ушла из жизни. Как говорит ветеран, смысл его жизни всегда был в работе и семье, и вот Любы не стало…

Рассказывая о том, как он 45 лет проработал аппаратчиком на заводе разделения изотопов, Павел Васильевич то и дело обращал свой взор на портрет с траурной лентой, где была запечатлена его единственная и неповторимая. Пережить тяжелую утрату нелегко. Они всегда были неразлучны, вместе проводили свободное время, отдыхали. Всегда ходили парой, в том числе на торжественные мероприятия. Приглашая на них Павла Васильевича, организаторы непременно говорили: «Только обязательно с женой приходите».

И кормят, и одевают, и специальность дают

Павел Журлов родился в селе Липовка Пензенской области в крестьянской семье, в которой было четверо детей – трое братьев и сестра.

- Отец мой Василий Никитович ушел на финскую войну в 1939-м или 1940-м году, - вспоминает ветеран. - Пришел оттуда уже в начале 41-го. Началась Великая Отечественная война, и он вновь ушел воевать. В 42-м погиб. Мы, дети, остались с мамой.

 Мой маленький братик Геннадий умер, а другой, старше меня на два года, Александр, погиб – зацепился за борт машины, сильно зашибся, пожил полгода и скончался. Сестру Галину взяли на фронт, мобилизовали на работы в тылу – рыть окопы, в том числе и под Сталинградом, заниматься ранеными в госпиталях. Вернулась с этих работ в Липовку она только в конце 1944 года, увлеклась учебой, затем уехала в райцентр, где выучилась на бухгалтера.

Я практически остался один. Мне приходилось по хозяйству хлопотать: за коровой и телятами ухаживать, землю копать (у нас был участок  сорок соток), сено косить, выполнять другую работу. Маме, ее звали Аксинья Яковлевна, просто некогда было этим делом заниматься. Она вместе с другими трудилась в местном колхозе «Красный пахарь» - готовили все для фронта.

После войны сестра с мужем переехала в город Березники Пермской области. Когда Павел окончил семь классов сельской школы, она настояла на том, чтобы он вместе с мамой перебрался к ним.

- Пока на глаза не попалось объявление о наборе в ремесленное училище, планировал окончить среднюю школу, - вспоминает Павел Васильевич. - Нам тогда материально очень трудно было: мама болела, у сестры зарплата небольшая (она работала бухгалтером на ТЭЦ-4, а ее муж – пожарным), а в училище и кормят, и одевают, и специальность дают. Я пошел учиться на аппаратчика химических производств – профессия подразумевала работу с оборудованием, ведение технологического процесса. 

По окончании училища Павел получил пятый разряд. Его сразу позвали на содовый завод, где он проходил практику. Мастер, курирующий работу студента, просил руководство оставить Журлова на заводе как человека ответственного, исполнительного, пытливого. Директор ответил, что в данном случае все зависит исключительно от решения выпускника.

- А я вот из чего исходил, - объясняет Павел Васильевич. - Мне жить-то особо негде было. Сестра со своей семьей, у них было двое детей, и мамой ютились в бараке, и теснить их я себе позволить не мог. Можно было, конечно, в общежитие при заводе пойти, если бы не предложение из далекой Сибири, откуда прибыл представитель, приглашая их, группу аппаратчиков, строить под Томском большой химический комбинат. 

Большая стройка

И вот они, 14 ребят, давших свое согласие, по комсомольским путевкам поехали работать в «Почтовый ящик № 5». На каком производстве будут работать, чем заниматься, разумеется, они даже и не догадывались. Ведь они хоть и считались химиками, но практику проходили на химзаводе по производству соды, щелочи и хлора. Что-то понимать стали только тогда, когда освоили и сдали необходимый техминимум. 

Как чуть позже скажет Павел Журлов, «по сути, из химиков нас перепрофилировали в физики».

Так вот, прибыли они сюда в начале октября 1952 года. И стройка за колючей проволокой на них произвела огромное впечатление.

- Проезжаем на ПАЗике деревянную проходную, - рассказывает Павел Васильевич. – Кругом идет строительство: кучи земли, траншеи, прокладывают трубы. Привезли нас в деревню Иглаково, разместили в бараке, где уже стояли койки с тумбочками для нас. Накормили, сказали, что через два-три дня повезут нас в отдел кадров, он был на улице Первомайской – деревянное двухэтажное здание. Там с нами побеседовали, оформили аппаратчиками. А через день или два мы оказались на заводе, где тоже увидели  громадное строительство. В корпусе № 1 идут монтажные работы. В середине стоят аппараты. Стройку вели ленинградцы и горьковчане. Начальник цеха Константин Васильевич Козлов хорошо нас встретил, говорит: «Ребята, вы нам нужны. Будете наблюдать за работой специалистов, знакомиться со всем этим оборудованием». Распределили нас по сменам. И началась наша работа.    

Работали ударно

Павел Васильевич хорошо помнит, как в мае-июне 1953 года была произведена горячая обработка технологического оборудования, как в июле на кондиционно-испарительной установке, он как раз на ней работал, был получен первый гексафторид урана, как он на 51-м блоке брал пробу…

Работая аппаратчиком, Павел учился в вечерней школе рабочей молодежи, затем окончил вечерний политехнический техникум. Несколько лет успешно работал сменным инженером-технологом (потом настоял на том, чтобы на эту должность назначили молодого перспективного специалиста). На его счету более ста рационализаторских  предложений, больше половины из которых внедрены в производство. 

В 1962 году он был награжден орденом Трудового Красного Знамени, в 1974 году – орденом Ленина. В 1977 году ему было присвоено звание «Герой Социалистического Труда» с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и молот».

А о первых годах работы на заводе разделения изотопов говорит так:

- Начинать всегда трудно. Особенно когда от тебя требуют результата, и времени на раскачку практически нет. Работали ударно, несмотря на то, что очень много было ручного труда, да и условия, по правде сказать, были не сахарные. Все ведь только строилось. До работы добирались пешком. Зимой морозы, бывало, стояли до минус 50.
На бегу грелись! Самыми яркими впечатлениями той поры стали для меня пуски основных производств. В 52-м мы пришли работать, а через год в июле уже начались пуски в эксплуатацию, и в августе завод выдал на-гора первую продукцию – высокообогащенный уран 235.

Что касается трудовых будней, то охарактеризовать их одним словом мне сложно. Всякое случалось, особенно в годы становления производства. Это уже потом, спустя годы, все заработало, как хорошо отлаженный механизм. Каждый знал, что ему нужно делать. Технологии, оборудование, конечно, менялись, совершенствовались, но мы шли уже по проторенной дороге, имея за плечами немалый опыт. Помню, как грохотали первые машины, какой шум стоял в цехе. Уши закладывало! Затыкали их самодельными берушами, которые не особо-то помогали.

Случались и экстремальные ситуации. Однажды разорвало вентиль, и наружу стал вырываться газ. Все помещение затянуло туманом, ничего не видно. Нас было четверо в ту смену. Надели противогазы и в этой непроглядной пелене стали искать место утечки. Из брандспойтов нам в спины били струи воды, одновременно осаживая скопившийся газ. Нашли, все перекрыли, и, слава богу, серьезных последствий удалось избежать, причем как оборудованию, так и нам. Врачи мне и всем остальным ребятам потом промыли все, что можно – и снаружи, и внутри. 

Тот вентиль, точнее, сильфонную задвижку, потом заменили на более мощную. Приехала комиссия из Москвы. Стали разбираться, что да почему. Оказалось, штатные вентили не выдержали рабочего давления и дали слабину. Вместо них поставили усиленные клапаны, и больше подобных ситуаций не возникало. Вот так методом проб и ошибок шло становление производства.

Как вспоминает Павел Васильевич, во время пуска основных корпусов завода приезжал сам академик Исаак Константинович Кикоин, физик-экспериментатор. Диффузионные машины – это его тема. Говорит, хороший был мужик. Ходил, смотрел, подсказывал, советовал. С ним он познакомился в цехе в процессе работы. Помнит такой эпизод. Поманил его тот к себе рукой и говорит: «Посмотрите, вот там сигнальная лампочка загорелась. Узнайте, в чем причина». Выяснилось, что ничего серьезного, просто компрессоры остановились, но академик, выходит, все замечал. 

Как молоды мы были

- Само собой, наша жизнь не ограничивалась только работой, - продолжает свой рассказ Павел Васильевич. - Мы ж молодые были, поэтому и спортом занимались, и творчеством. Художественная самодеятельность очень популярна была. Заниматься в кружки мы ходили в клуб «Родина», который построили недалеко от общежития, где мы жили. Я пел в хоре. Иногда даже сольно пел, но наш руководитель мне постоянно замечания делал. Дело в том, что я, когда пел, непроизвольно начинал ногой в такт музыке притопывать, а это, как он считал, для солиста неприемлемо. Зато в спорте я ногам давал волю. Очень любил легкую атлетику, футбол. Стадион тоже был не так далеко. Возьмем с товарищами по общаге мяч и - пошли пылить! За завод на соревнованиях постоянно и бегали, и прыгали, и играли. Могу назвать Григория Кузнецова, Идриса Хасанова, Николая Силкина и много других друзей-товарищей. Мы и работали вместе, и отдыхали. Жизнь бурлила, и, несмотря на бытовую неустроенность, жили весело.

Со своей будущей супругой Павел познакомился в 1960 году на танцах, где он ее, белокурую красавицу, сразу заприметил. Приветливая, общительная Люба работала медсестрой в ЦМСЧ-81, жила в общежитии в комнате с тремя подружками, куда он не преминул заглянуть через несколько дней.

Дружили они полгода, а потом Павел предложил ей руку и сердце, и они поженились. Он тогда жил на улице Транспортной, в доме, что стоял напротив железнодорожного вокзала, занимая на первом этаже комнатку в небольшой квартире.

- Там у нас в 1962 году родился сын. Но нам сильно не повезло, - вздыхает Павел Васильевич. - Он заболел и умер. А когда были роды, которые очень трудно прошли, врачи жене сказали, что ей больше нельзя рожать. Вот из той маленькой комнатки мы и похоронили сына.

Когда мне в 1977 году присвоили звание Героя Социалистического Труда, я по совету супруги и товарищей попросил жилье получше. Дали мне однокомнатную квартиру в доме напротив детской поликлиники, в которой мы прожили до 1982 года. А потом выделили эту – двухкомнатную.

Жили мы с Любой дружно, хорошо. Приобрели мичуринский участок, стали садоводством и овощами заниматься, а я еще – рыбалкой и охотой. Машину купил в 1989 году – «Ниву», они тогда впервые поступили в наш город.

Люба работала медсестрой сначала в детской поликлинике, потом – в другом подразделении медсанчасти. Последние семь лет перед пенсией, на которую ушла в 1998 году, работала фельдшером на 45-м объекте. А я ушел на заслуженный отдых годом раньше.

После смерти супруги Павел Васильевич отдал «Ниву», которую он поддерживал в хорошем состоянии, сыну племянницы жены, недавно пришедшему из армии. Продал за небольшие деньги соседу свой древний со сгнившей дверью гараж, которым много-много лет не пользовался. Отказался от заросшего травой мичуринского участка, который охотно взял другой сосед – на сей раз по садоводческому товариществу.

Родственники по линии его сестры просят Павла Васильевича переехать на место жительства к ним в Березники. Говорят, что, мол, хоть ухаживать за тобой будем. Но он отказался. Говорит, пока сам способен за собой ухаживать. Да и Северск, который для него давно стал родным, ему покидать не хочется.

- Назовите два самых радостных события в вашей жизни? - спросил я его в конце нашей беседы.

- Первое – это, конечно, пуски, - ответил он. - Это никогда не забудется – запуск нового оборудования, подача в него продукта. А второе событие, конечно, - создание семьи. Это тоже незабываемое событие. Все-таки семья создается тоже навек. Там уже как в жизни получится. Бывает, характерами не сошлись или еще что. А у нас как раз получилось все очень хорошо. 

Александр ЯКОВЛЕВ
Фото Автора