27 января отмечается День воинской славы России – День снятия блокады города Ленинграда. Как всегда, в Северске чествуют северчан – жителей блокадного Ленинграда. Этой памятной дате посвящены различные мероприятия.

В годовщину полного освобождения города на Неве от фашистской блокады представители власти  побывали в гостях у шестерых северчан, переживших ее.  В числе участников мероприятия депутат Законодательной Думы Томской области Валерий Осипцов. Он поблагодарил ветеранов за мужество и стойкость, за достойно прожитую жизнь, пожелал здоровья, счастья, вручив им сладкие подарки, а от городского совета ветеранов – денежную выплату. А они, некоторые со слезами на глазах, поделились своими воспоминаниями. 
- Такие гости! А у хозяйки нет самовара! - произнесла Норис Серафимовна Шушканова, увидев в своей квартире представительную делегацию, в которой были и журналисты. 

- Это кто вам такое красивое имя дал – Норис? - поинтересовался Валерий Осипцов.

- Ой, не говорите. Это в паспорте у меня полное имя. А вообще-то Нона я. Кстати, сказать, имя музыкальное, и интервал в секунду через октаву, - заметила она. - Это мои молодые родители посмотрели фильм «Процесс о трех миллионах» - там героиня Нона бегала, а официально ее звали Норис – и решили меня так назвать, а мою младшую сестру – Виолеттой.

Как говорит Норис Серафимовна, родившаяся в ноябре 1935 года в Ленинграде, то, что было вчера, она плохо помнит, зато многие картины детства, сначала из мирной жизни, а потом из осадной, остались в памяти навсегда, как будто сфотографировано все это. Хорошо помнит обстановку в квартире бабушки и дедушки, у которых она жила с трех лет (ее младшая сестра Виолетта с мамой, у которой была другая семья, жили отдельно). 

- Война началась. Голод этот я, конечно, помню, - рассказывает она. - Дедушка первый умер от голода. Лежал, его долго не хоронили. Боялась на него смотреть и, когда проходила, себе глаза ладошкой прикрывала. Глупая, надо было живых бояться. Потом бабушка слегла, совсем никакая. Почему они умерли? Во-первых, они мне последние куски отдавали. А во-вторых, была там еще одна печальная история, в которой я, хоть и ребенок, была виновата. Открыла дверь женщине, которой ни в коем случае нельзя было открывать. Незнакомка залетела к нам в квартиру, сказала, что мама велела все карточки отдать, вместе с ними прихватила одежду из шифоньера и скрылась. А ведь мне бабушка строго-настрого наказывала никому, кроме нее, дверь не открывать! Видимо, бабуля знала всякие ужасные истории о том, что детей воровали.

Так вот, карточек не стало. Бабушка умерла на наших глазах. Лежала тоже долго дома. Соседи поняли, что я осталась одна, и отправили меня к маме, которая жила в другой части города. Я пришла и такую картину застала: мама лежит, опухшая от голода, не встает. Виолетта, моя трехлетняя сестра, по ней ползает, просит кушать. Здесь же рядом лежит мой годовалый братик. Мама говорит с кровати: «Возьми его, качай-качай». Сижу на пружинном матрасе, качаю его, сил-то уже нет, не могу его удержать. Он пищит, плакать уже не мог – голодный. Так и умер у меня на руках. Вскоре умерла мама, ее тело тоже некому было вынести. А нас с сестренкой забрали в детдом – сначала в ленинградский, а затем была переправка детей через Ладожское озеро в трюме корабля.

Все это - страшно. Вспоминать не хочется, но вспоминается. Забыть бы все это, но не забудешь.

Что было потом? Их пересадили на поезд. Так Норис вместе с другими детьми оказалась в детском доме, что находился в деревне Ягодное Асиновского района Томской области. Там она, кстати, встретилась с сестрой, которую сюда привезли в составе другой группы детей. Там она сразу же проявила необычайный интерес к пианино, а потом училась играть на нем.

Далее Норис окончила в Томске музыкальное училище (когда она училась на третьем курсе, ее нашел отец, ушедший в сорок первом на фронт), в восемнадцать лет вышла замуж - Виталий был замечательным музыкантом, который в Северске первым получил звание заслуженного деятеля культуры. В семье сначала родился сын, а потом – дочь.
Вначале Норис Серафимовна работала в Томске в педучилище на музыкальном отделении, преподавала. В Северск они с мужем переехали в 1962 году, работали в музыкальной школе, где она преподавала фортепиано. На заслуженный отдых ушла в 2007 году.  

- Мы знакомы с вашей биографией, - подтверждает Валерий Осипцов. - И не дай бог такое кому пережить – имею в виду ваши детские годы. Читаешь, слушаешь – слезы наворачиваются на глазах. 

В конце встречи она поблагодарила гостей за внимание, а президента России Владимира Путина – за то, что «только во времена Путина вспомнили, что есть такая категория –
блокадники».

Рад был гостям, взволнован и Сергей Иванович Маликов, который на вопрос о том, что для него значит эта памятная дата – День снятия блокады Ленинграда, сказал:

- Это мой траурный праздник.

Сергей Иванович родился в августе 1938 года. До войны жил в Ленинграде на улице Чайковского. Во время войны спасались с матерью от бомбежек в бомбоубежище. Дома есть было нечего, люди голодали, умирали. Мертвых свозили кучами на Неву и Фонтанку.

Эвакуировались с матерью через Ладожское озеро, при-ехали в Новосибирск.

Мать вскоре умерла, ребенка отдали в детский дом, где он пробыл до 1953 года.

В 1955 году окончил ремесленное училище и работал
токарем. С 1957 по 1960 год служил в армии.

В Северск приехал после демобилизации. Работал на Сибирском химическом комбинате: десять лет токарем  на 15-м объекте, а после окончания Томского политехнического института – инженером-механиком на 5-м объекте, а затем – на 25-м, откуда и ушел на заслуженный отдых.

В 2017 году они с женой Натальей Васильевной отпраздновали золотую свадьбу. У них два сына. 

- Вспоминаете Ленинград? - спросили мы его.

- Как же его не вспоминать, - ответил он. - У меня даже есть стихи про Ленинград. Может быть, они у меня не такие громкие. Но я их аудиториям читал. 

Следующий адрес Валерию Осипцову хорошо знаком. В этом доме он в свое время жил, его родителей хорошо помнит Николай Николаевич Сидоренко. 

Когда Валерий Николаевич пожелал ему, помимо прочего, здоровья, он сказал:

- На здоровье пока не жалуюсь. Хотя на пятый этаж уже тяжело ходить.

- Как у вас чисто, ухоженно, - заметил депутат.

- Да, я один, но порядок держу, - похвала  ему явно понравилась.

Николай Николаевич родился в Ленинграде в декабре 1941 года. До прорыва блокады большой семьей – отец, мать, дед, бабушка, тетя – жили на станции «Лисий нос».

Отец был инвалидом финской войны, на фронт его не взяли. Вместе с дедом они работали на строительстве аэродрома «Лисий нос».

В 1944 году, после снятия блокады, семья уехала на родину родителей – на Украину. 

В город Северск Николай Николаевич попал в 1960 году, будучи призванным в армию. Здесь и остался, более сорока лет работал в МСУ-74.

- Я был совсем маленький, про блокаду знаю только из рассказов матери, отца, - заметил он. - Жили мы не в самом Ленинграде, а в его пригороде. Там было легче, потому что там был свой огород, лес, где семья собирала грибы, заготавливала их. 

Меня два раза воровали голодные люди (как мать говорила, я был "справный"), и два раза отец отнимал меня у них, спасал. Все было, все мы пережили.

После этой встречи депутат посетил еще трех северчан - жителей блокадного Ленинграда.

Как он заметил, главное для них – конечно же, не подарки, а внимание и забота. Их помнят, уважают, любят.  

Александр ЯКОВЛЕВ
Фото автора