С 25 по 31 октября в театре для детей и юношества проходила творческая лаборатория Театра наций в рамках программы «Территория культуры Росатом». Для актеров этого театра были проведены различные мастер-классы, тренинги, лекции. А потом они сыграли свои роли в иммерсивном спектакле «Сумасшедший дом», эскиз которого подготовил Балаж Бараньяи – венгерский хореограф с мировым именем. 

О значении таких проектов для Северска - наш разговор с начальником управления культуры администрации ЗАТО Северск Павлом Никитиным.

- Павел Иванович, в рамках проекта «Территория культуры Росатом» происходит много интересных событий. В чем заключается его основной смысл?

- Он существует уже много лет и направлен на знакомство регионов с новыми тенденциями в культуре и искусстве, с новыми именами и проектами. Если говорить конкретно про лабораторию Театра наций, то в нашем городе прошел второй круг этого проекта. В прошлом году в нем принимали участие музыкальный театр и Северский театр для детей и юношества, в котором проходила лаборатория по сторителлингу.

- Что такое сторителлинг?

- Это инструмент, искусство увлекательно рассказывать истории. Актеры детского театра рассказывали свои истории в определенных рамках, условиях. Это был интересный формат и интересный опыт как для актеров, так и для зрителей. 

А в январе этого года лаборатория Театра наций состоялась также в Северском музыкальном театре, на сцене которого был показан эскиз спектакля «Жанна Дарк» по пьесе «Жаворонок». Тоже очень интересная работа с точки зрения воплощения, самой идеи, актерских работ. Это такой эксперимент, который можно считать удавшимся. И даже были мысли и разговоры о том, чтобы спектакль перенести в репертуар. Но это, конечно, процесс достаточно сложный. 

И вот снова прошла творческая лаборатория Театра наций в Северске. Сама постановочная часть была всего неделю. Но перед тем, наверное, в течение месяца по видеосвязи актеры работали над своими ролями. В итоге был поставлен спектакль в жанре иммерсивного театра по мотивам повести «Записки сумасшедшего» Николая Гоголя.

- Расскажите, пожалуйста, в чем суть такого театра?

- Иммерсивный театр – один из самых молодых видов театрального искусства. Так называют постановки, аудитория которых становится их соучастником. Иногда гости могут проявлять инициативу, а во многих спектаклях актеры сами взаимодействуют со зрителем.

В общем, это такое течение, которое популярно в последнее время, особенно в столичных городах. Для нас это некий новый опыт. И очень приятно, что, когда шел выбор площадок, где будут реализованы проекты лаборатории, Северск оказался в их числе, среди первых. 

Это на самом деле важно. Для любого театра, помимо проката спектаклей, текущего репертуара, постановки новых спектаклей в тех рамках, в которых существует театр, существует еще потребность в развитии, в расширении кругозора актеров, руководства театра, зрительского кругозора. И я думаю, что данная лаборатория как раз этому послужила. Потому что та работа, которая была проведена и актерами, и с актерами, и в итоге со зрителями – она как раз направлена в большей степени на развитие мастерства и возможностей актеров. Да, в рамках лаборатории проходили и мастер-классы, образовательные проекты, лекции. И в итоге все увенчалось показом такого спектакля, который проходил в помещении всего театра, включая верхние этажи и подвалы, и площадку сцены.
Чем отличается иммерсивный театр от простого театра? Тем, что той самой воображаемой  четвертой стены между актерами и зрителями не существует. Зритель вовлечен в процесс, в то, что происходит. 

Действительно, интересный был формат. Когда зрители приходили в театр и им всем раздавали одинаковые маски. Их снимать было нельзя, что символично в наше время. Они перемещались по театру, наблюдали за работой актеров, которые в разных уголках проживали свои роли. Это все было обрамлено и светом, музыкой, декорациями, где-то даже запахом. Это фактически полное погружение в атмосферу спектакля.  

- Северским зрителям понравился спектакль в таком формате?

- Зрителю, особенно молодому, этот эксперимент показался очень привлекательным. И в принципе равнодушных зрителей я не увидел. Это было интересно. 

- Понятно, что на сцене происходит действие, и это будоражит. Понятен интерес, когда зритель попадает в бутафорский зал или репетиционный. А что происходило в подвале театра?

- Все то же самое. Любой участок, может быть, даже самый непривлекательный – участок подвала, колосников, лестничного проема – все это жило. Все пространство было обитаемым. 

- Помнится еще один любопытный проект, который несколько лет тому назад был у нас в городе. Это «Щука в затоне». К нам тогда приезжали известные мастера, в том числе декан Театрального института имени Бориса Щукина. Тоже проводили мастер-классы. Кто из великих мастеров был в составе нынешней творческой лаборатории Театра наций? Кто подпитывал, учил, вдохновлял наших актеров?

- У лаборатории Театра наций немножко другой посыл. Это все-таки в основном молодежь. Это молодые режиссеры, балетмейстеры. В чем-то они очень опытные. Где-то они дерзкие и готовы идти на эксперименты, на какие-то нестандартные вещи. И в этом, наверное, прелесть этого проекта. Все фамилии (называет их – А.Я.), наверное, незнакомы нашим зрителям, слушателям, читателям. Но это профессиональные люди, которые сейчас живут в данной профессии и дышат тем воздухом, который существует в театре в частности. И они готовы делиться своими профессиональными знаниями, умениями с другими. 

- Кто из тринадцати актеров детского театра, участвующих в этом иммерсивном спектакле, наиболее ярко проявил себя?

- Здесь немного другая ситуация. Это не тот спектакль, где есть главная роль, роль второго плана, эпизодическая. Это какое-то общее ощущение, общая атмосфера. И ты приходишь – ты не видишь всей роли. Перемещаясь по театру, ты не можешь роль каждого актера увидеть от начала до конца. Ты идешь дальше, и у тебя просто возникает некое ощущение вовлеченности и внутреннего монолога. Наверное, в этом и заключается смысл. У зрителя появляются мысли и возникают вопросы, и он начинал думать и искать на них ответы. Это культурная провокация. Я бы сказал, творческая вакцина. Выделять кого-то из актеров я бы не стал. Хотя, конечно, мне кто-то понравился, кто-то очень симпатичен. Но, повторю, это не тот случай. А все задачи, которые  поставил режиссер, мне кажется, были выполнены актерами на пять с плюсом.

- Лаборатория завершилась. Что дальше ждет актеров, которые принимали в этом участие? Где эти навыки они будут реализовывать?

- Как говорил один из режиссеров этого иммерсивного спектакля Александр Шульгин, участие в таких проектах очень сильно расширяет актерский диапазон, позволяет найти больше полутонов в своей профессии, больше возможностей для игры ролей в обычных спектаклях. Поэтому я даже не сомневаюсь, что для актеров этот опыт будет с точки зрения профессионализма очень позитивным. 

Александр ЯКОВЛЕВ